Внутренняя сила святых слов

СЛОВО СПАСЕНИЯ

В январе 1995 года группа нашего спецназа ВДВ, уходя от преследования отрядов чеченских сепаратистов, укрылась в полуразрушенном здании Госуниверситета Чечни, что недалеко от знаменитой площади Минутка. Здесь же на одном из этажей спецназовцы обнаружили бойцов нашей пехоты — то были пацаны "срочники" с капитаном во главе. Объединившись и заняв в здании круговую оборону, наши ребята вступили в тяжелый бой. Была надежда, что соседи услышат звуки боя и придут на выручку. Со своей неразлучной СВД лейтенант Кравченко делал все, что могло зависеть от отличного снайпера. И хотя эту работу он делал весьма успешно, ситуация неумолимо ухудшалась. Огонь и натиск "духов" нарастали, а наши возможности таяли…

Через сутки стало понятно: подмоги не будет. Патроны практически у всех уже закончились, и нас все сильнее стало охватывать чувство обреченности, предчувствия неминуемой страшной развязки. И вот тогда я, наверное, впервые в жизни так явно, напрямую взмолился к Богу: "Господи, сделай так, чтобы мы сумели вырваться живыми из этого ада! Если останусь жив — построю Тебе храм!"

Тут же пришла мысль: надо решаться на прорыв, и как можно скорее. Мы, офицеры, хорошо понимали, что эта отчаянная попытка вырваться безнадежна и, по сути, безумна, тем более с такими "вояками-срочниками", совсем еще детьми. Максимум на что мы надеялись, так это на то, что, может, хоть кому-то удастся прорваться и остаться в живых. Может, потом хоть расскажут о нас…

Все приготовились к этому броску в вечность. Вокруг нас враг непрестанно голосил свои заклинания: "Аллах акбар!", давя на психику и пытаясь парализовать волю.

И тут мы как-то разом решили, что будем кричать наше русское: "Христос Воскресе!" Это было странное, подсказанное извне решение. Не секрет, что во всех крайних, предельных ситуациях войны мы обычно орали диким, яростным матом. А тут вдруг совсем противоположное — святое: "Христос Воскресе!" И эти удивительные слова, едва мы их произнесли, неожиданно лишили нас страха. Мы вдруг почувствовали такую внутреннюю силу, такую свободу, что все сомнения улетучились. С этими словами, закричав, что есть мочи, мы бросились в прорыв, и началась страшная рукопашная схватка. Выстрелов не было. Лишь звуки страшных ударов и хруст, боевые выкрики, брызги крови, предсмертные хрипы и стоны заколотых и задушенных "духов".

В результате мы все прорвались. Все до единого! Да, мы все были ранены, многие серьезно, кто-то и тяжело. Но все были живы. Все потом попали в госпитали, но все и поправились. И я точно знаю, что если бы пошли на прорыв с нашим традиционным матерным криком — не прорвались бы, все бы там полегли.

Так почему же столь прилипчиво матерное слово и почему так трудно бывает отказаться от него? Что за сила живет в этих грязных словах? Откуда она черпается, где истоки той черной энергетики, воздействие которой ясно чувствует как сам матерящийся, так и объект его матерных поношений?

Я стал священником и сейчас строю храм, работаю там же, в войсках. И теперь хорошо понимаю, что от слова, наполненного силой Божией, больше противника поляжет, чем от пули снайперской. И еще, что самое главное: тем же словом Божиим я теперь больше людей спасти смогу...

ПОПЫТКИ БОРЬБЫ

Надо сказать, что, согласно опросу Всероссийского центра изучения общественного мнения, российское общество сейчас в целом "негативно относится к использованию обсценной лексики в публичных выступлениях, в программах и материалах, рассчитанных на массовую аудиторию, считая употребление матерных выражений недопустимым проявлением распущенности". Такую позицию занимает 80% наших граждан, но так же, как и с иными скандальными проявлениями "либерализма" меньшинств, оставшиеся 20% защитников "свободы самовыражения" более крикливы и агрессивны. Особенно в условиях, когда активного и решительного противодействия матерщине в обществе не происходит. В бывшем СССР за произнесение нецензурщины в общественном месте органы правопорядка могли наложить взыскание в виде штрафа без судебного разбирательства. В законодательстве Российской Федерации нецензурная брань в общественных местах квалифицируется как мелкое хулиганство и влечет наложение штрафа в размере от пятисот до тысячи рублей или административный арест на срок до пятнадцати суток. В то же время, если оскорбление было нанесено "в неприличной форме" или "содержится в публичном выступлении", то вступает в силу уже УК РФ и полагается " штраф до 100 МРОТ, работы до 120 часов, исправительные работы до 6 месяцев".

Но работают ли эти защитные механизмы, применяется ли эта статья? Конечно же, нет, поскольку те, кто должны ее применять, на практике сами постоянно под ней ходят.

Между тем государственный контроль в этом вопросе присутствовал еще со времен глубокой древности. "Законодатель, — справедливо указывал в пятом веке до Рождества Христова философ Аристотель, — должен удалять из государства сквернословие, потому что из привычки сквернословить непременно развивается склонность к совершению дурных поступков".

В дореволюционной России, когда открытый скверно-слов был еще в диковинку, поскольку в абсолютном большинстве народ был верующим и боялся совершать такой тяжкий грех, было замечено, что матерщинники часто умирают скоропостижно. Для православного мира того времени это воспринималось как закономерная и заслуженная кара Божья. Нормальный человек, который беспокоился о своей загробной участи, стремился перед смертью непременно поисповедоваться, пособороваться, причаститься Святых Христовых Тайн и с чистой душой отойти ко Господу с миром.

Можно представить, как и с какой черной душой и с замершей на устах матерной бранью уходят в мир иной сквернословы. Какое ужасное легкомыслие в таком виде предстать пред Господом… Господь предупреждает в Евангелии: "За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься" (Мф.12, 36-37). И говорится здесь всего лишь о "праздном слове", то есть о легкомысленной, пустой болтовне. Что же ждет тогда человека на Суде Божьем за богохульное матерное слово?..

ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ

ЯЗЫК

Мат — страшная бесовская сила. Ее нарастание в обществе неизбежно приведет к деградации русского языка, к его угасанию как великого мирового языка. По сути, это война с целью лишить нас этого величайшего богатства, доставшегося русскому народу от предков. Надо сказать, что подчас мы даже и не замечаем, каким сокровищем обладаем.

Бывая на международных конференциях, проводимых Пушкинским Домом, я неизменно удивлялся неподдельному интересу и любви к нашему языку и русской литературе со стороны литературоведов других стран мира. "Вы даже не представляете, как красиво звучит русская речь, ваш язык очень благозвучен для восприятия на слух, — говорила мне итальянский филолог, профессор Стефания Сини, — очень приятно изучать и произносить ваши слова".

Те же россияне, кто принял для себя мат как языковую норму, похоже, и не задумываются над тем, какую страшную работу по разрушению нашего национального достояния они проводят, занимаясь целенаправленной дебилизацией русской речи, великого русского языка. При этом эти люди подчас искренне любят Россию и, не задумываясь, станут на защиту ее национальных интересов. А вот в вопросе матерщины они будто бы и не понимают, насколько серьезна задача сбережения чистоты нашего языка.

Мат же, как известно, приводит к деградации языка, по сути, парализует его жизненную силу, подменяя живую речь первобытным примитивизмом "собачьей лаи".

О страшных пределах деградации речи, до которых может докатиться человек, полностью отдавшийся во власть матерных слов, писал еще Достоевский в "Дневнике писателя". Писатель, что называется, "диву давался", как некий его собеседник с помощью вариаций одного матерного слова выражал всю гамму своих чувств и мыслей.

Очень точно заметил один наш известный современник: "Совершенствовать свой язык — громадное удовольствие, не меньшее, чем хорошо одеваться, только менее дорогое…"

А именно непобедимыми стали наши ребята в январе 1995г. (о чем мы говорили вначале), прорвавшиеся из окружения чеченских боевиков, как только вспомнили веру своих предков и призвали на помощь не грязную силу языческого мата, а неодолимую силу святых слов христианской молитвы.

Думается, сейчас на Руси завершается, наконец, мрачный период духовного безвременья. Пора всем нам вернуться к духовным истокам нашей великой страны, припасть к ним. Сила нашего народа и российского воинства — не в доспехах и не в мантрах. Еще в первые века христианства язычнику, римскому императору Константину Великому перед решающим сражением приснилось изображение Креста и слова: "Сим победишь". Он поверил, нанес Крест на свои знамена — и победил. Этот языческий правитель тогда хорошо усвоил, что в мире есть нечто большее, чем языческие грязные словосочетания, магические приемы и "тантрические практики". Есть Господь наш, Который над всем миром и над всеми "богами". Если мы действительно Ему верны, то мы непобедимы.

Епископ

Митрофан (Баданин).

(По материалам книги "Правда о русском мате")